журнал DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист )
DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Antipode: Sergey Jivetin DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Михаил Шишкин: трудности перевода DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Vogard: покорители часовых поясов DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Пять дней с Михаилом Барышниковым DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Здравствуй, Нью-Йорк DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Длинные тени коротких ножей DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Слово редактора. Роксолана Черноба. DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Дешифратор DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Борис Ефимов: как захотите, так и будет DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Содержание номера DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Алексей Ратманский: Нужен гений DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Колокол Святого Михаила и откровения Андрея DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Пересечение с бессмертием DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #14 : Квадрат Ивановых
журнал DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист )#14

english version |
 
о проекте |
 
манифест |
 
в номере |
 
архив |
 
редакция |
 
контакты |
 
партнеры |
 

on Top |
 
события |
 
спецпроект |
 
DE I видео |
 
DE I музыка |
 
DE I Media Group |
 
 


 
 

DE I #14: Михаил Шишкин: трудности перевода

МИХАИЛ ШИШКИН: ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА

Текст: Екатерина Фадеева
Фото: Yvonne Bohler / Ивонн Бёлер

Литературная биография Михаила Шишкина больше всего напоминает историю с Вавилонской башней. Живя в Швейцарии, он пишет на русском языке, его герои перемещаются из страны в страну, игнорируя государственные и языковые барьеры, его книги переводят на немецкий, французский, итальянский, болгарский, сербский, польский и китайский языки. А недавно роман Михаила Шишкина «Венерин волос» с успехом выдержал самый сложный перевод – на язык театра. Спектакль в Театре-студии Петра Фоменко «Самое важное» по роману «Венерин волос» получил премию «Хрустальная Турандот» и номинирован на «Золотую маску». В интервью DE I Михаил Шишкин рассуждает о проблемах перевода с языка литературы на язык сцены, языковой перистальтике, глобализации в искусстве и эмоциональном эсперанто.

DE I: Действие романа «Венерин волос» происходит в разные эпохи – это и Россия времен Гражданской войны, и сегодняшняя Европа, и даже древняя Персия. «Время – самый сценографичный материал», – писал Набоков, он называл время отчетливым рисунком сцены, образом сцены, «самым задним задником». Вы думали о возможной постановке, когда затевали роман?

М.Ш.:  Когда я работал над текстом, мне важна была его внутренняя сценография. Чтобы читатель в процессе погружения в текст превращался в зрителя – значит, чтение его увлекло. Перспектива театральной постановки меня, как всякого нормального писателя, пугала. Тот же Набоков, и вы это наверняка знаете, при всей «сценографичности» текстов всегда был против перевода своих произведений на язык театра. И не без основания: многие спектакли оказывались «с душком». Когда мне позвонил Евгений Каменькович, представился и спросил, не против ли я театральной постановки по роману «Венерин волос», моей первой реакцией было: «Конечно, против». Не потому что я не люблю театр, наоборот. Но то, что уже существует в одном художественном пространстве – мои слова, мои герои, их любовь, боль, страх умереть, короче, жизнь слов и людей, которая завелась в моей книге, – как это может адекватно перейти на сцену, не потеряв чего-то важного? Ведь главное преимущество слова перед театром – воображение. У каждого читателя будет своя Гальпетра, свой Толмач, своя Белла. А актер – это всегда изнасилование образа, сложившегося у читателя. И потом, как вынуть из романа лишь несколько линий и сцен, а остальное оставить за кулисами? Получается изнасилование с вивисекцией. Вот этого я боялся, поэтому была такая реакция. Но дальше в разговоре я почувствовал, как режиссер любит текст и как для него важно сделать, отталкиваясь от моих слов, что-то свое.

DE I: Вы как-то сотрудничали с режиссером?

М.Ш.:  Мы договорились, по моей просьбе, что я к работе над спектаклем не буду иметь никакого отношения. На премьеру я шел, как на казнь. И дальше произошло чудо. Именно то, что принято называть чудом театра. Там, на сцене, благодаря потрясающей работе режиссера и актеров, а особенно удивительных фоменковских актрис, зародилась своя, уже независимая от меня, жизнь. Сотворчество произошло – через слова. Они взяли из романа действительно самое важное – мучительную потребность в любви, поток смертельно прекрасной жизни. Я не понимаю, как это им удалось. Наверное, все просто, старинный рецепт – огромный талант и огромный труд.

DE I: Не проще ли в таком случае самому взяться за постановку? Все больше писателей сегодня осваивают режиссерскую стезю. Иван Вырыпаев, Евгений Гришковец, Николай Коляда…

М.Ш.:  Не проще, поверьте. Это совсем другая территория искусства, в котором говорят совсем на другом языке. Бесполезно писать текст на неродном наречии. И потом лично для меня у литературы есть важное преимущество перед театром – воображение. Слово дает мне и моему читателю свободу сотворчества.
…...

Полную версию читайте в журнале DE I/DESILLISIONIST №14

© DE I / DESILLUSIONIST №14.  «МИХАИЛ ШИШКИН: ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА»

Понравился материал?