|
За стильной и живой музыкой Моцарта москвичи пошли к Теодору Курентзису, успевшему за несколько лет стать здесь настоящим идолом. Он предложил два вечера подряд концертные исполнения «Свадьбы Фигаро» и «Cosi fan tutte». Вдохновенный грек организовал в рамках руководимого им Новосибирского оперного театра два коллектива – оркестр Musica Aeterna Ensemble (на исторических инструментах) и камерный хор New Siberian Singers (хормейстер Вячеслав Подъельский), научил их игре и пению в аутентичной манере и смог год назад поразить Москву таким исполнением «Дидоны и Энея» Перселла, что об этом сразу же стали ходить легенды. То же произведение новосибирцы не побоялись показать в Лондоне, и один из критиков написал, что Курентзис – либо шарлатан, либо гений. Москвичи, изголодавшиеся по молодым и энергетичным дирижерам, явно придерживаются второго мнения.
Курентзис не первый, кто хочет подчеркнуть в триптихе опер Моцарта, написанных на тексты либертина Да Понте, барочную природу. Он добивается от оркестров странных, «царапающих» слух, вычурных звучаний, он не боится быть слишком тихим и добиваться эффекта forte не через звучность, но через внутренний объем звука и резкость подачи. Барокко любит всякие «чересчур», и Курентзис иногда пускает исполнителей в бешеную скачку. Музыка течет мощным неостановимым потоком, в котором однако нет места случайностям: за видимым неукротимым темпераментом у Курентзиса скрывается точный расчет математика.
В «Свадьбе Фигаро» и «Cosi fan tutte» участвовали в основном певцы из России. Если русские певцы оказываются не в состоянии идти за Курентзисом в его поиске человечески и вокально адекватного Моцарта, то случается беда: они падают на самое дно оперного обихода. Кроме того, если русские певцы на сцене «вольничают», то ничего, кроме дурного капустника с переигрыванием и пошловатыми ужимками, не получается. Вкуса явно недостает.
Лучшими партнерами для Курентзиса оказались женщины, и опытные, и новички. Молоденькие Анна Аглатова – Сюзанна и Софья Фомина – Деспина погрузились в атмосферу безоглядного музицирования и блеснули яркими индивидуальностями. Особенно здесь надо выделить Фомину, которая проявила прямо-таки звериное чувство сцены и, будучи занятно-очаровательной, в розыгрышах не лицедействовала, а оставалась сама собой. Породистая гречанка Стаматия Кацули – Графиня принесла в спектакль аромат возвышенности и аристократизма. Феноменальный результат предъявила Вероника Джиоева – Фьордилиджи: обе арии стали подробнейшими психологическими портретами, в которых каждая нота интонировалась с точным знанием ее значимости.
Москва задохнулась от восторга и правильно сделала: на этих концертах мы впервые стали хозяевами в доме Моцарта, а не гостями на чужом балу.
Полный текст читайте в журнале DE I / DESILLUSIONIST №06.
© DE I / DESILLUSIONIST №06. «Теодор Курентзис. Дирижер и его свита»
|
