|
На прошедшем Московском фотобиеннале французский фотограф Ги Ли Керрек представил свою «Джазовую серию» – снимки, сделанные в тесных прокуренных клубах, несвежих номерах отелей, в проходах аэропорта, глубоко за кулисами, словом, там, где музыка если звучит, то вполсилы, рваными нотами. Рядом со своими работами Ги невероятно контрастен, он, словно мыльный пузырь, колышущийся от любого дыхания и переливающийся радужными боками. Во время разговора с DE I фотомастер приплясывал, тихо напевал булькающий мотивчик и вдруг уходил в себя.
DE I: Выставка начинается с портрета Майлза Дэвиса в кулисах. Он всегда так напряжен перед выходом на сцену?
Г.К.:
Ничего особенного. Я много снимал Майлза и не понимаю, почему этот снимок открывает выставку. Он для меня такой же, как и другие. Фотография всегда будет существовать независимо от желаний автора, как и когда ее показывать. Например, для серии «Джаз» я сделал 3000 снимков, потом отобрал из них 300, и получается, что о тех, которые не прошли отбор, нельзя вспоминать. На этой выставке в Москве не хватает 8 фотографий: они пересекли границу, но почему-то остались в коробке. Кто-то отнял у них шанс быть увиденными. Что они думают, эти восемь фотографий? Они, как те девушки, которые сорок раз готовили себя к балу, но все эти сорок раз кавалеры танцевали с другими….
DE I: Когда снимаешь таких великих музыкантов, кем чувствуешь себя рядом с ними?
Г.К.:
Мой принцип съемки един для всех: что бы я ни снимал, делать все скрытно, почти не привлекая внимания. Как джазмен я наблюдаю, потом импровизирую. Я словно читаю с листа. Понимаю тему и делаю свой кадр.
DE I: Вы ведете какие-нибудь курсы фотографии? И какую первую задачу ставите перед учениками?
Г.К.:
Да, я часто набираю классы, но мой принцип обучения напоминает разучивание танцевальных движений. Для меня это тоже эксперимент, только в педагогике. Я, как учитель танцев, слежу за движениями: какие получаются, а какие нет. Если есть намерение, значит, есть и результат. Сначала в течение недели мы определяем стремление, пытаемся измерить его оригинальность, его искренность. И нужно понять, почему оно не дает результатов. Очень важно установить такую творческую атмосферу, чтобы каждый правильно оценивал не только собственные неудачи, но и провалы своих соседей. Это такая база солидарности внутри класса. Но не для утешения, а для обмена идеями. Если я вижу, что кто-то не может понять своей ошибки, я придумываю специальное испытание, упражнение, которое поставит все на свои места. Если он идет как-то неуверенно, неактивно, я спрашиваю: «Зачем это тебе?» Допустим, он отвечает: «Ну, я хочу что-то в своей жизни исправить, думаю, это мне поможет». Тогда я дам ему самое простое движение (Ги встает и отплясывает на полу степ). Он должен его повторять, пока не запомнит, что дело не в паркете, не в подметках и не в ритме. Если не откажется работать дальше, через пять дней у него будет другое настроение, он станет человеком, открытым для множества новых движений…
Полную версию читайте в журнале DE I/DESILLISIONIST №16-17
© DE I / DESILLUSIONIST №16-17. «ГИ И МИНГУС»
|
